ТЕОРИЯ АДВОКАТУРЫ :: Часть десятая. АДВОКАТУРА КАК ТЕНДЕНЦИЯ.
Глава 1. БЛЕСК И НИЩЕТА СОВРЕМЕННОЙ АДВОКАТУРЫ

Приложение к журналу “Вопросы адвокатуры”

Адвокаты стажированной школы с неудовольствием вспоминают времена печально известной «каратаевщины». В 1985 году в связи с начавшейся интеграцией СССР в мировое сообщество партийным руководством было принято решение об изменении уголовно-процессуального законодательства в части допуска адвоката на процесс с момента задержания подозреваемого. Однако этому воспротивились правоохранительные органы. Следственной бригаде (численностью 120 человек) было поручено организовать крупное (20 - 25 человек) уголовное дело с участием судей, следователей и главным образом адвокатов, на примере которого показать неспособность адвокатов оказывать правовую помощь подзащитным иначе как посредством подкупа. С помощью изъятых в юридических консультациях регистрационных карточек выявлялись доверители, из которых обманом и угрозами выбивались показания против адвокатов. Если бы задуманное удалось, адвокатура надолго могла бы стать легко контролируемой и даже управляемой со стороны чиновников от правоохраны. Благодаря принципиальной позиции Президиума Московской городской коллегии престиж адвокатуры удалось отстоять. Закончилась история в 1987 году одноименной статьей в «Правде» профессора Савицкого.

Новое наступление на адвокатуру, имевшее целью подчинить ее чиновникам от юстиции, сделать ее зависимым придатком карательных органов, в новейший период можно было организовать менее изощренно, но более нагло. В качестве объекта нападения выбирается одна из коллегий новой волны. Выбор этот не случаен. Во-первых, стажированные коллегии имеют в своих рядах достаточно смелых и авторитетных адвокатов, чтобы противостоять нападкам чиновников. У них немалый опыт борьбы с явлениями типа «каратаевщины». Во-вторых, степень правозащитной подготовки адвокатов новой волны ниже, чем у их стажированных коллег, а значит, первые представляют для чиновников более легкую добычу. В-третьих, в связи с неопределенностью существующего положения новейших коллегий легче произвести преобразование таких коллегий в государственно-зависимые учреждения. В-четвертых, отрабатывается технология расправы с неугодными правозащитниками. В-пятых, открываются возможности использования адвокатской инфраструктуры в предвыборных (политических) целях: под страхом исключения можно заставить собирать и выдавать специфическую информацию, доступную только адвокатам.

То, что выбор для этих целей наиболее активной коллегии новой волны окажется правильным, докажут и дальнейшие события.

Чиновники волюнтаристским порядком создают новую, в подлинном смысле этого слова «параллельную» коллегию адвокатов. Найдя кучку «диких» юристов, ранее из адвокатуры по дискредитирующим основаниям исключенных, чиновники присваивают им наименование «исполнительный орган коллегии адвокатов», назначают руководителя этого органа и заведующих структурными подразделениями. Изготовить документы и придать им видимость легитимности не представляет большого труда. Далее, чиновники своим приказом перемещают «исполнительный орган» в другое место. Апофеозом акции становится принятие правительством субъекта федерации, с подачи соответствующего чиновника, постановления о переименовании коллегии «в целях исключения имеющегося несоответствия между наименованием и характером деятельности коллегии адвокатов, а также во избежание искаженного восприятия населением коллегии в качестве организации религиозной направленности».

На этом первый (и самый трудный) этап закрепощения завершается. Заинтересованным чиновникам остается лишь известить правоохранительные органы о прекращении деятельности коллегии. Далее события развиваются автоматически: адвокатов перестают допускать к участию в предварительном следствии и суде. Чиновникам осталось лишь известить адвокатов, что «во избежание проблем, связанных с осуществлением адвокатской деятельности, необходимо обратиться в исполнительный орган для замены удостоверений…».

В чем собственно выражается несовершенство «параллельной» адвокатуры?

Организация способна на то, на что способны ее сотрудники. В наибольшей степени это относится к ассоциациям адвокатов. Адвокат — необходимый и самостоятельный участник отправления правосудия. От его индивидуальной активности зависит качество и успех в оказании правовой помощи. Обычаи и процедуры приема в корпорацию правозащитников в стажированных коллегиях создавали значительные препятствия для проникновения в ряды адвокатов лиц пассивных, не имеющих серьезных намерений отстаивать интересы своих доверителей. Для таких людей наличие «параллельных» коллегий было единственным шансом хоть каким-то образом заняться адвокатской деятельностью. Соответственно, в «параллельные» коллегии шли те, чьи шансы вступить в стажированные коллегии были невелики. По большей части (за вычетом молодых юристов, согласно представлениям которых, в силу их неопытности, стажированная адвокатура была чем-то, чего достигнуть вообще невозможно) это были отошедшие на покой правоохранники. Привыкшие всю жизнь «ловить и не пущать», эти люди за короткий срок не могли воспринять дух корпоративной независимости и выработать в себе традиции уважения к правам подзащитного и необходимости отстаивать интересы человека всеми предоставленными законом средствами и методами. Они и воспринимают адвокатуру как государственный орган.

Вот эти-то «правозаступники», вместо того чтобы отстаивать интересы корпорации, дух правозащиты, первыми ретируются в любезно подставленную чиновниками от юстиции «адвокатскую» организацию.

Новое поколение адвокатов-правозащитников, как обычно, не успело сложиться. Дело здесь в стойком, упорном нежелании «параллельных» адвокатов стать подлинными, классическими, стажированными, каноническими адвокатами. Иначе нельзя объяснить реакцию «параллельщиков», направленную не на отказ от участия во лжи, а на соглашательство с навязываемой чиновниками концепции государственной адвокатуры, на предательство интересов правозащиты.

Адвокатская деятельность «параллельщиков» строится, как правило, не на глубокой проработке правовой позиции по делу, не на анализе фактов и применении к ним права, а на примитивных соглашениях с бывшими коллегами-правоохранниками и вульгарной порче вещественных доказательств (такова, например, история «адвоката», который попросту сломал пистолет, фигурировавший в деле в качестве орудия преступления).

Страшный вред делу правозащиты приносят и так называемые объединения адвокатских коллегий. Создавая иллюзию единства, они на деле проявляют полную беспомощность, неспособность отстаивать интересы корпорации. Возможно, их соглашательство с властями строится на осознании своей ничтожности и ненужности адвокатам, а отсюда — и зависимости от благосклонности чиновников.

Все вышесказанное и дает основание для вывода о том, что эксперимент с «параллельными» коллегиями адвокатов провалился.

«Параллельные» адвокатские объединения представляют собой слишком легкую добычу в руках мошенников от властных иерархических структур. И если допускать их существование, то очень скоро окажется, что более половины адвокатов страны уже не адвокаты, а чиновники. Тогда дойдет очередь и до стажированных ассоциаций адвокатов, а значит — до полного краха адвокатуры.

Ни общество, ни Государь допустить этого не должны.

Несомненно, в среде всех адвокатских объединений новой волны есть действительно достойные правозащитники. У них и нет препятствий и противопоказаний пополнить стажированную адвокатуру. Хорошие перспективы и у молодых юристов: адвокатура — наиболее сообразное начало юридической карьеры.