В соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций Российская Федерация обязалась поощрять и содействовать защите всех прав человека. Это обязательство российских властей содержится в Резолюции ООН № 48/141 Верховного Комиссара по поощрению и защите прав человека от 20 декабря 1993 года.

Принимая во внимание, что народы Объединенных Наций подтвердили в Уставе свою веру в основные права человека, в достоинство и ценность человеческой личности, всеобщее уважение и соблюдение прав человека и основных свобод, пункт 1 статьи 11 Всеобщей декларации прав человека обязал Россию, как государство - член ООН, обеспечить каждому обвиняемому в совершении преступления право на справедливое судебное разбирательство, при котором ему будут обеспечиваться все законные возможности для защиты.

Согласно пункту 2 статьи 2 Международного Пакта о гражданских и политических правах, Российская Федерация должна обеспечивать принятие законодательных и других мер, которые могут оказаться необходимыми для осуществления других прав, признаваемых в настоящем Пакте.

Пунктом 3 статьи 2 Международного Пакта о гражданских и политических правах и статьей 13 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод предусмотрена обязанность Российской Федерации обеспечить эффективную защиту прав и законных интересов граждан.

Согласно пункту 93 Минимальных стандартных правил обращения с заключенными, принципам 17 и 18 Свода принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме, а также статье 48 Конституции Российской Федерации, каждому гарантирована квалифицированная юридическая помощь.

Власти России неоднократно в своих публичных заявлениях подтверждали приверженность Венской декларации и Программе действий, принятых Всемирной Конференцией по правам человека, состоявшейся в Вене 14-25 июня 1993 г., на которой государства - члены ООН обязались содействовать соблюдению прав человека.

На Генеральной Ассамблее ООН Резолюцией 53/144 государства-участники, в том числе Российская Федерация, приняли Декларацию о праве и обязанности отдельных лиц, групп и органов общества поощрять и защищать общепризнанные права человека и основные свободы.

Решению этой задачи способствовало подписание Российской Федерацией в 2000 году Европейской Хартии социальных прав, закрепившей обязанность соблюдения государством - членом Совета Европы судебных процедур, гарантирующих возможность реализации каждым обвиняемым по уголовному делу конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи избранным им защитником, которому государством должны гарантироваться безопасность и иммунитет от преследований в связи с профессиональной деятельностью.

Комитет независимых экспертов Совета Европы признает необходимость соблюдения справедливых судебных процедур по защите прав человека и основных свобод обязанностью государства - члена Совета Европы.

Одной из таких важных судебных процедур является независимая активная позиция профессионального защитника-адвоката, защищенного от преследований и угроз, способного эффективно оппонировать представителям властей.

В значительной степени правовые гарантии независимости адвоката позволяют последнему активно защищать права человека и основные свободы, гарантированные Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, документами ОБСЕ, ООН и Европейской хартией социальных прав о необходимости соблюдения государствами надлежащей процедуры судопроизводства.

Неслучайно Комитет независимых экспертов дает толкование положения Европейской хартии социальных прав в соответствии с решениями Европейского Суда по правам человека. Так же как и Суд, Комитет совершенно справедливо использовал толкование положений Хартии, для того чтобы в полном объеме реализовать цели прав человека, и подчеркнул необходимость эффективной и динамичной интерпретации гарантированных прав. В то же время Комитет ориентируется на стандарты, содержащиеся в правовом, экономическом и политическом регулировании государств - членов Европейского Союза.

Правительство Российской Федерации стремится к совершенствованию российской правовой системы по европейским стандартам. Этим российские власти предпринимают меры для интеграции с объединенной Европой.

Все перечисленные международные договоры, включая Пакт и Хартию, создают определенные гарантии прав человека и предусматривают соответствующие судебные процедуры, необходимые для того, чтобы предупредить злоупотребление и ошибки правительства или других государственных органов. К числу защищаемых в таком порядке относится, в частности, право на эффективную квалифицированную юридическую помощь, оказываемую в уголовном судопроизводстве подозреваемому и обвиняемому в соответствии с требованиями, установленными Уголовно-процессуальным кодексом России. Согласно части 2 статьи 49 УПК РФ, в качестве защитников допускаются адвокаты.

Обязанность властей Российской Федерации обеспечить независимость адвокатов, защищающих права и свободы граждан, закреплена положениями Документа Московского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ (Москва, 1991 г.) и Основными принципами, касающимися роли юристов, принятых Восьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями на основе Резолюции № 18 Седьмого Конгресса ООН об обеспечении защиты практикующих юристов от неправомерных ограничений и давлений при выполнении ими своих функций (Гавана, 27 августа - 7 сентября 1990 года).

Основные принципы, касающиеся роли юристов, указывают на обязанность властей Российской Федерации:

1) строго соблюдать учет в рамках национального законодательства практики соблюдения полной конфиденциальности консультаций подзащитных с адвокатами (принцип № 22);

2) обеспечить условия, чтобы юристы могли выполнять свои профессиональные обязанности в обстановке, свободной от угроз, препятствий, запугивания и неоправданного вмешательства (принцип № 6 пункт 1);

3) не подвергать судебному преследованию и судебным административным, экономическим или другим санкциям за любые действия, совершенные в соответствии с признанными профессиональными обязанностями, нормами и этикой, а также угрозой подобного преследования;

4) обеспечить юристам гражданский и уголовный иммунитет в ходе выполнения ими своих профессиональных обязанностей (принцип № 20).

В дальнейшем, в развитие и уточнение принципов, касающихся независимости и гарантий неприкосновенности практикующих юристов, в том числе адвокатов, были сформулированы дополнительные положения в итоговом Документе Московского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ (Москва, 1991 г.) как одна из важнейших задач работы ООН и ОБСЕ в области охраны прав человека и основных свобод.

Пунктом 19 главы 2 этого Документа сформулирована степень необходимых гарантий независимости участников судопроизводства, в том числе адвоката-защитника, с тем чтобы обеспечивалось соблюдение основных принципов правосудия. Выполнение государством этой задачи определяет степень развития институтов гражданского общества и зрелости демократии страны в целом.

Во исполнение положений, указанных выше общепризнанных принципов и норм международных договоров Российской Федерации, гарантии независимости прокуроров и судей были закреплены специальными положениями соответствующих федеральных законов, которыми, в частности, предусмотрен особый порядок возбуждения уголовного дела, привлечения их к уголовной ответственности и производства по делам против должностных лиц этих органов, что является достаточной гарантией их личной безопасности и, как следствие, - независимости.

Учитывая, что такими же юристами-практиками, как прокуроры, являются адвокаты, выполняющие функции защитников по уголовным делам, последние, как равноправная сторона судопроизводства, должны иметь равные с прокурорами гарантии неприкосновенности, личной безопасности и иммунитета, в том числе и особый порядок возбуждения против адвокатов уголовных дел, привлечения их к уголовной ответственности и производства по делам против них.

Положение об одинаковых правовых гарантиях деятельности и независимости адвокатов и прокуроров следует из смысла Документа Московского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ (Москва, 1991 г.), в котором признана необходимость государственного, а значит, и законодательного закрепления гарантий независимости судей и юристов-практиков, в том числе адвокатов. Обязанность государства обеспечить защиту прав и свобод граждан следует из положений статей 2, 17, 18 и 45 Конституции Российской Федерации и реализуется в том числе принятием соответствующего законодательства о гарантиях независимости защитника-адвоката.

В значительной степени независимость адвоката позволяет последнему активно защищать права человека и основные свободы, гарантированные Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод, реализуя конституционное право на получение квалифицированной юридической помощи (статья 48), добиваться защиты прав и свобод своих подзащитных в судебных и иных учреждениях.

Статьей 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации в ее правовую систему включены общепризнанные принципы, нормы международного права, международные договоры Российской Федерации и установлен их приоритет над федеральными законами.

Именно дополнение федеральных законов общепризнанными принципами и нормами международного права о гарантиях адвокатской независимости позволяло в 1997 году властям утверждать, что в Российской Федерации обеспечивается конституционный принцип равноправия (статья 19) граждан перед законом, равноправия сторон в судопроизводстве (статья 123 часть 3) и конституционные права на юридическую помощь (статья 48), право на судебную защиту (статья 46) и защиту государством (статья 45), гарантированные правосудием (статья 18), и что российские власти соблюдают свои международные обязательства о гарантиях безопасности и иммунитета адвокатов в связи с их профессиональной деятельностью по защите прав человека и гражданина.

Согласно части второй статьи 1, Уголовный кодекс РФ основывается на Конституции Российской Федерации, общепризнанных принципах и нормах международного права. Этими же нормами в России должен обеспечиваться уголовно-правовой принцип равноправия граждан перед законом, предусмотренный статьей 4 УК России.

Указанный принцип включает в себя не только формальное провозглашение равных прав, но и установление возможности в равной степени гражданам реализовать провозглашенные законом права. Одним из важнейших институтов защиты прав граждан является институт адвокатуры - самоуправляемое профессиональное объединение независимых защитников. Непременным условием деятельности адвокатов является их процессуальная, организационная и материальная независимость от органов власти, которым часто приходится оппонировать адвокату, защищающему права и интересы доверителей. Современная юридическая практика доказывает необходимость деятельности независимого юриста-практика, в том числе и адвоката, свободного от давления, шантажа, угроз и преследований в связи со своей профессиональной правозащитной деятельностью. Для реализации этих принципов деятельности адвокатов российские власти обязались соблюдать положения Документа Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ (Копенгаген, 29 июня 1990 г.), отмечая, что только использование возможностей защиты, осуществляемой независимыми адвокатами, позволяет стороне реализовать возможности законной защиты своих прав, интересов и свобод. С этой целью пунктом 5.13 закреплено обязательство властей гарантировать независимость адвоката, в частности в том, что касается условий их приема на работу и практики.

Из содержания указанных выше международных актов и статьи 37 (часть 3) Конституции Российской Федерации следует обязанность российских властей обеспечить безопасные условия работы не только представителей обвинения (прокурора, следователя), но и адвоката - в связи с выполнением последним своих профессиональных обязанностей защитника в уголовном судопроизводстве.

Для того, чтобы адвокат мог осуществлять свои функции и был полезным в судебном споре, ему, как "свободному институту" защиты прав человека, всей своею мощью государство обязано обеспечить гарантии независимости, включая гарантии личной безопасности.

Как рабочему нельзя - опасно - использовать в работе неподготовленный, непроверенный инструмент, так и гражданину нельзя - опасно - пользоваться помощью адвоката незащищенного, зависимого от третьих лиц (а может быть, и от ответчика в лице государства). Это опасно, вредно для свидетеля, подозреваемого, обвиняемого и для самого адвоката, а также в целом для правосудия.

Согласно части второй статьи 2 УК Российской Федерации, соблюдение правоприменителем установленного статьей 4 УК России уголовно-правового принципа равенства граждан перед законом является одним из необходимых условий наступления уголовной ответственности. Этот принцип призван способствовать выполнению уголовным законом своих задач, в соответствии с уголовной политикой государства, в частности, охране прав и свобод человека и гражданина.

Этот принцип, тем не менее, не исключает неприкосновенности ряда категорий граждан, которые в связи с их особым общественным и процессуальным статусом обладают свойствами специальной правосубъективности. Для этих лиц, как в частности для прокуроров, предусмотрен специальный порядок решения вопроса о лишении их неприкосновенности в связи с необходимостью привлечения к уголовной ответственности.

Соблюдение уголовно-правового принципа равенства граждан перед законом, гарантия независимости адвокатов до введения в действие с 1 июля 2002 г. Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" обеспечивалось всей совокупностью имеющих приоритетную силу над федеральными законами указанных выше общепринятых принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации, включенных статьей 15 (частью 4) Конституции Российской Федерации в российскую правовую систему и имеющих приоритетную юридическую силу над федеральными законами, которые не содержат указаний о гарантиях независимости адвокатов.

Учитывая, что Федеральным законом "О прокуратуре Российской Федерации" в 1997 году был предусмотрен особый порядок принятия решения о возбуждении уголовного дела, привлечения к уголовной ответственности и производства по делу против специального правосубъекта - прокурора, такой же особый порядок производства по делу против адвоката должен был быть предусмотрен федеральным законом, чтобы соблюсти уголовно-правовой принцип равенства граждан перед законом, обеспечивая состязательность и равноправие сторон в уголовном процессе.

В целях создания условий, благоприятствующих нормальной государственной, судебной, правоохранительной деятельности, обеспечения независимости лиц, осуществляющих такую деятельность в рамках уголовного судопроизводства, Правительство Российской Федерации заявляло о соблюдении своих международных обязательств по укреплению институтов защиты прав человека и свобод человека, а также о намерениях совершенствовать в этом вопросе российское законодательство и правоприменительную практику в вопросах независимости адвокатов.

Действовавшие до 1 июля 2002 г. Положение об адвокатуре РСФСР, УПК РСФСР, статья 294 УК Российской Федерации таких гарантий адвокатской деятельности, как особый порядок возбуждения уголовного дела против адвоката, привлечения его к уголовной ответственности и производства по делу, не содержали.

Практика доказала, что такое несовершенство федеральных законов в обстановке правового произвола представителей государственной власти, осуществляющих функции уголовного преследования против подзащитных адвоката, приводит к тому, что недобросовестные представители обвинения могут легко расправиться с "мешающим" адвокатом, выступающим защитником по уголовному делу.

На примере расправы с адвокатом Бровченко С. В. государство продемонстрировало беззащитность адвоката-защитника и преподало остальным адвокатам урок страха.

В течение более шести лет длится эта расправа, в ходе которой государственное обвинение исчерпало все законные методы доказывания, и очередной судебный процесс проходит вне правового поля, так как процессуальным законом не установлен порядок рассмотрения дела после отмены судом надзорной инстанции вторичных неправосудных решений, и указания суда надзорной инстанции в этом случае не имеют обязательной юридической силы для суда, рассматривающего дело вновь в четвертый раз, а также потому что законом не предусмотрен порядок исчисления срока содержания под стражей при заключении под стражу в третий раз по одному и тому же делу, и нет указаний об обязанности суда освободить из-под стражи подсудимого, отбывшего более двух третей максимально возможного срока наказания.

Этот позор уголовного преследования адвоката, основанный на фальсифицированных доказательствах и лжесвидетельстве заинтересованных недобросовестных сотрудников служб федеральной безопасности, осуществляется от имени государства и является позорным актом мести за профессиональную деятельность по защите граждан по ряду уголовных дел.

Рассмотрев вопрос о принятии к рассмотрению жалобы адвоката в связи с обнаружившейся неконституционностью применявшихся или подлежавших применению по этому делу Положения об адвокатуре РСФСР, части второй статьи 294 Уголовного кодекса Российской Федерации и ряда статей Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, 19 апреля 2001 года Конституционный Суд Российской Федерации постановил определение об отказе в принятии к рассмотрению этой жалобы.

Примечательно, что Суд не оспаривал допустимость жалобы в части фактов нарушения представителями государства гарантий независимости адвоката и нарушений конституционных прав применением обжалуемых законов, не содержавших положений о материально-правовом и процессуальном иммунитете адвоката и не предусматривавших уголовную ответственность за вмешательство в воспрепятствование законной деятельности адвоката.

Пытаясь обосновать свое решение об отказе рассмотреть жалобу, в своем определении Суд отметил, что содержание статей 2, 15 (часть 4), 17 (часть 1), 18, 19 (часть 1), 22, 23, 24 (часть 1), 25, 32 (часть 5), 35 (часть 2), 37 (часть 3), 45, 46 (часть 1), 48, 49 (часть 1), 50 (часть 2), 55 (части 2 и 3) и 123 (часть 3) не дает оснований для вывода о наличии особого статуса адвокатов, обусловливающего обязательность законодательного закрепления каких-то дополнительных по сравнению с другими гражданами гарантий их неприкосновенности.

Это определение Конституционного Суда Российской Федерации свидетельствует о нарушении российскими властями права адвоката на справедливый суд, предусмотренного статьей 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Данное решение Конституционного Суда может повлиять на исход спора адвоката с государством, к которому применима статья 6 Конвенции. Учитывая позицию Европейского суда по правам человека, выраженную в решениях по делу Deumeland от 29 мая 1986 г., Series A No 100, p. 26, para. 77; по делу Poiss от 23 апреля 1987 г., Series A No 117, p. 103, para. 52; по делу Bock от 29 марта 1989 г., Series A No 150, p. 17-18, paras 36-37, адвокат обжаловал это нарушение в Европейский Суд в своей жалобе против российских властей (per. No 1603/02). В настоящее время Европейский Суд готовится рассмотреть эту жалобу, и адвокат надеется, его решение послужит укреплению уголовно-правовых гарантий независимости адвокатов в России, поскольку этой проблеме посвящена значительная часть жалобы.

Выраженная в определении от 19 апреля 2001 года позиция Конституционного Суда Российской Федерации о том, что не имеется оснований для вывода "о наличии особого статуса адвокатов, обусловливающего обязательность законодательного закрепления каких-либо дополнительных, по сравнению с другими гражданами, гарантий их неприкосновенности...", опровергнута самим законодателем и ходом судебной реформы в Российской Федерации.

Развивая и конкретизируя в уголовном законе закрепленный статьей 4 УК России принцип равенства граждан перед законом, дополнив его требованиями о соблюдении условий привлечения адвоката к уголовной ответственности и применения в отношении адвоката мер уголовно-процессуального характера, законодатель последовательно выполняет свои обязательства перед ООН, ОБСЕ, Советом Европы, действуя в соответствии с положениями Европейской хартии социальных прав о содействии гарантиям защиты прав человека независимым адвокатом-защитником.

Дополнением уголовного закона требованиями об особом порядке судопроизводства в отношении адвокатов двигается судебная реформа, преодолевая тяжелое наследие практики судопроизводства права по-советски, где декларированный властью принцип равенства не предусматривал участия в уголовном процессе защищенного уголовно-правовыми нормами независимого адвоката-защитника, от чего существенно страдали интересы защиты прав личности в споре с государством.

Принятием и введением в действие с 1 июля 2002 года нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, содержащего указания об особом порядке судопроизводства в отношении адвоката, и Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", закреплены процессуальные требования о гарантиях независимости адвокатов. Эти позитивные действия российских властей явились дополнением, конкретизацией уголовно-правового принципа равенства граждан, предусмотренного статьей 4 УК Российской Федерации, и актом реальной трансформации международных обязательств в законодательство Российской Федерации в соответствии со статьей 1 Уголовного кодекса России.

Отнесенный к условиям регулирования общественных отношений, возникающих при реализации уголовной политики государства, принцип равенства конкретизирован областью применения в соответствии с задачей предупреждения преступлений против правосудия и лиц, участвующих в его осуществлении, в том числе адвокатов.

Эти гарантии воплощены в Уголовно-процессуальном кодексе России указанием главы 47 об обязанности правоприменителя соблюдать особый порядок уголовного преследования и возбуждения уголовного дела в отношении адвоката.

Так, пунктом 10 части первой статьи 448 в УПК Российской Федерации регламентирован особый порядок возбуждения уголовного дела в отношении адвоката.

Пунктом "б" части второй статьи 151 УПК России закреплено правило об обязанности следователей прокуратуры производить предварительное расследование преступлений, совершенных адвокатом, а также преступлений, совершенных в отношении адвоката в связи с его профессиональной деятельностью.

Пунктом "б" части первой статьи 24 и пунктом 2 части первой статьи 27, пунктом 3 части первой статьи 226, частью первой статьи 239, пунктом 1 статьи 254 УПК России предусмотрена обязанность прекращения уголовного дела и уголовного преследования в случае нарушения особого порядка судопроизводства в отношении адвоката (возбуждение уголовного дела только прокурором на основании заключения судьи районного суда).

Часть восьмая статьи 302 УПК России предусматривает обязанность суда прекратить уголовное дело, постановив оправдательный приговор, если установлены обстоятельства нарушения норм УПК об особом порядке судопроизводства в отношении адвоката, допущенные в ходе его уголовного преследования.

Пунктами 3 и 4 части второй статьи 133 УПК России установлено, что прекращение уголовного дела по основаниям, предусмотренным пунктом 2 части первой статьи 27 УПК является процессуальным условием возникновения права на реабилитацию обвиняемого или осужденного.

При этом во всех случаях условием прекращения дела и уголовного преследования является установление фактов нарушения правоприменителем особого порядка уголовного судопроизводства в отношении адвоката.

В статьях 8 и 18 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (далее Федерального закона) закреплены нормы, охраняющие профессиональную адвокатскую тайну и гарантии независимости адвокатов.

Так, пункт 3 статьи 8 этого Федерального закона содержит категорический запрет на производство оперативно-технических и следственных действий без судебного решения с обязательным соблюдением гарантий адвокатской независимости.

Пунктом 3 статьи 18 указанного Федерального закона запрещены истребование и изъятие у адвокатов документов, составляющих адвокатскую тайну его отношений с подзащитным и доверителем по оказанию последним юридической помощи, как это имело место по моему уголовному делу в 1997 году.

Более того, в пункте 4 статьи 18 Федерального закона государство обязало органы внутренних дел охранять и защищать адвокатов, установив таким образом "дополнительные, по сравнению с другими гражданами, гарантии их неприкосновенности" (упомянутое определение Конституционного Суда Российской Федерации от 19.04.2001 г.).

Пунктом 5 статьи 18 Федерального закона установлена обязанность осуществления судопроизводства против адвоката, соблюдая особый порядок, установленный УПК России. Пунктом 5 статьи 6 Федерального закона установлен запрет на вербовку адвоката в качестве агента и привлечения его к негласному оперативному сотрудничеству в качестве доверенного лица органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность.

Однако, несмотря на категорический запрет вмешиваться в законную деятельность адвоката, который установлен пунктом 1 статьи 18 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", уголовным законом не в полной мере обеспечивается независимость адвоката, равноправие граждан и состязательность и равноправие сторон в уголовном судопроизводстве. Одной из задач уголовного закона, отражающего уголовную политику государства, является предупреждение преступлений против правосудия и против лиц, участвующих в его осуществлении, в том числе в отношении адвоката. Это относится к положениям главы 31 особенной части УК Российской Федерации о преступлениях против правосудия.

Нормами части 2 и 3 статьи 294 УК России об ответственности за воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования не установлена уголовно-правовая охрана профессиональной деятельности адвоката, выступающего в качестве защитника по уголовному делу. Вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность адвоката в целях воспрепятствования его профессиональной деятельности в интересах подзащитного не влечет уголовной ответственности. Эти же деяния, совершенные лицом с использованием своего служебного положения, также не наказываются в уголовном порядке, что создает условия для безнаказанного произвола органов власти и ее недобросовестных чиновников, препятствующих независимой деятельности самоуправляемых адвокатских объединений и профессиональной деятельности самих адвокатов.

Обжалуемыми нормами части 2 и 3 статьи 298 УК Российской Федерации об уголовной ответственности за клевету в отношении лиц, активно участвующих в уголовном процессе на стадии дознания и расследования уголовного дела, не обеспечена уголовно-правовая защита адвоката, выступающего в этих стадиях судопроизводства в качестве защитника прав граждан.

Так, диспозиция этих норм не содержит указаний об уголовной ответственности за воспрепятствование профессиональной адвокатской деятельности, за клевету и клевету, соединенную с обвинением, в отношении адвоката в связи с осуществлением его профессиональной деятельности в качестве защитника, как об этом прямо указано в отношении представителей обвинения.

Высокая степень латентности данного вида преступлений против адвоката вызвана стремлением властей скрыть практику угроз воспрепятствования и преследований адвокатов его оппонентами в лице могущественных спецслужб, которым помогают своим покровительством российские прокуратуры и суды. Обстановка круговой поруки и произвола должностных лиц государства позволяет его недобросовестным представителям скрывать рассматриваемые преступления против личности самого адвоката и против правосудия в целом. Таким образом, существует проблема судебной международной оценки нарушения властями России своих международных обязательств о гарантиях независимости защитников.

Полагаю, что указанные выше нормы Уголовного закона не соответствуют требованиям статей 2, 4, 6, 48, 49, 55 (часть 3), 56 (часть 3) и статье 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации, поскольку ими не обеспечивается основное конституционное право граждан - право на защиту государством и правосудием, нарушается уголовно-правовой принцип равенства граждан, независимости адвоката-защитника, его безопасности наравне с прокурором, следователем, представителем органа дознания, не обеспечивается соблюдение принципа равноправия и состязательности сторон.

Введением в действие положений Уголовно-процессуального кодекса России об особом порядке осуществления уголовного преследования адвоката, а также пункта 5 статьи 6, пункта 3 статьи 8, пункта 5 статьи 18 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" государство сделало важный шаг в выполнении своих обязательств и законодательным путем обеспечило уголовно-правовые гарантии процессуальной независимости адвокатов.

Декларируя процессуальную независимость адвоката, в то же время власти получили полный административный контроль над всей российской адвокатурой как институтом гражданского общества и фактически ликвидировали самостоятельность и самоуправление профессиональных объединений адвокатов. Это обстоятельство не дает оснований говорить о соблюдении властями Российской Федерации своих международных обязательств в области соблюдения процедуры правосудия и стандартов, требуемых Европейской Социальной Хартией, ОБСЕ, ООН и Советом Европы.

Анализ нарушений моих конституционных прав вследствие применения этого закона доказывает несоответствие этого закона пункту 5.13 Документа Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ (Копенгаген, 29 июня 1990 г.).

Пункт 1 статьи 1 Федерального закона установил, что адвокатской деятельностью является деятельность, осуществляемая исключительно адвокатами, которыми, в свою очередь, согласно пункту 1 статьи 2, являются лица, получившие в установленном порядке статус адвоката и право осуществлять адвокатскую деятельность.

Таким образом, всех адвокатов в принудительном порядке сгоняют во вновь учрежденные адвокатские палаты, чтобы не допустить существование независимых от власти чиновников адвокатов и их профессиональных объединений-коллегий.

Статья 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации запрещает издавать законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина.

Между тем, пункт 3 статьи 43, статьи 29, 31, 33, 34, 35 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" нарушают ряд конституционных прав на защиту от дискриминации по признаку непринадлежности к придуманной чиновниками Палате, которую государство незаконно наделило правами, отобрав их у коллегий, созданных и работавших в соответствии с положениями статьи 16 Закона РСФСР от 8 июля 1981 г. "О судопроизводстве РСФСР" (с применениями и дополнениями от 29 мая, 3 июля 1992 г., 16 июля 1993 г., 28 ноября 1994 г., 4 января 1999 г., 2 января 2000 г.) и Законом от 12 января 1996 г. № 7-ФЗ "О некоммерческих организациях (с изменениями от 26 ноября 1998 г., 8 июля 1999 г.), Положением об адвокатуре РСФСР, утвержденным Законом РСФСР от 20 ноября 1980 г.

Это учреждение придумано чиновниками с целью прекратить деятельность свободных коллегий адвокатов и управлять адвокатурой, подчинив себе этот институт гражданского общества.

Создание по прихоти чиновников изобретенной для давления и контроля над адвокатами Палаты, лишенной прав, какие имели органы коллегий в области кадровой политики, которую к тому же должны содержать сами адвокаты, является неприкрытой формой подчинения адвокатуры как института гражданского общества государству в лице бюрократической структуры в виде министерства юстиции и его территориальных органов. Осуществление адвокатской деятельности и функционирование адвокатуры в таком виде за счет адвокатов является примером подчинения властям независимой корпорации.

Обжалуемые нормы закона позволяют властям активно вмешиваться в адвокатские дела и влиять на формирование адвокатуры:
- в состав квалификационных комиссий, создаваемых при органах самоуправления адвокатуры, вошли чиновники, по духу являющиеся антиподами правозащитной деятельности адвокатуры как института гражданского общества;
- органы юстиции получили право проверять личность каждого адвоката и могут отказаться внести неугодного им адвоката в реестр, что лишает последнего права свободной деятельности в качестве защитника;
- чиновники теперь получили право ставить вопрос об исключении из адвокатуры людей независимых, неугодных или в чем-то "провинившихся" перед властями;
- теперь не адвокатская самоуправляемая ассоциация выдает удостоверения своим членам, а стоящий над ней и руководящий ею негласно чиновник, который может отказать в выдаче удостоверения.

Вместо уведомительного порядка регистрации адвоката государство ввело закон о разрешительном порядке получения статуса адвоката, фактически подчинив адвоката государственным чиновникам, которые теперь могут без труда расправиться с ним как с давним оппонентом в споре - если не в рамках уголовного процесса, то вследствие административного произвола чиновников, контролирующих адвокатуру.

Распоряжением от 25.06.03 года автору настоящей статьи отказано во внесении сведений о нем в региональный реестр адвокатов, и он вынужден унизительно выпрашивать возможность осуществлять свое конституционное право на занятие профессиональной деятельностью.

В нарушение права Адвоката на свободу участия в деятельности по защите прав граждан в составе свободной самоуправляемой организации адвокатов, пунктом 1 статьи 29 обжалуемого Закона власти принуждают его к вступлению и участию в адвокатской палате, которая не может защитить его перед произволом чиновников.

Таким образом, нарушаются принципы независимости адвокатов. Это противоречит международным обязательствам Российской Федерации в части развития институтов защиты прав и свобод граждан. Это является вмешательством в деятельность коллегии, что недопустимо в демократическом обществе, и безусловно является нарушением моих прав как члена коллегии и ее учредителя.

Обжалуемые положения статьи 43 Закона содержат императивные предписания о реорганизации созданной адвокатами коллегии. Действуя в ущерб интересам учредителя и собственника и нарушая имущественные и неимущественные права адвокатов, коллегию растаскивают по частям, фактически уничтожая по предписанию детище адвокатов.

Таким образом государство нарушает право адвоката на уважение личного достоинства, охрану частной жизни и свободу адвокатской профессиональной ассоциации, которую государство фактически приказало разогнать и запретить ее дальнейшую деятельность. Это противоречит статьям 8, 10, 11 и 17 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, статье 1 Дополнительного протокола № 1 (ETS № 9) и указывает на несоответствие положениям статей 2, 15, 19, 21, 48, 55 (часть 3) и статьи 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

В нарушение права учредителя Межрегиональной коллегии адвокатов помощи предпринимателям и гражданам Адвокату запретили быть таковым и разогнали созданную им коллегию путем введения в действие императивных норм реорганизации и преобразования коллегии в иные организации, не имеющие действительной самостоятельности, самоуправления и независимости в кадровой политике.

Считаю неконституционным введение обязанности адвокатов содержать территориальные и федеральные органы адвокатских палат, территориальной и федеральной, частично самим финансировать оказание бесплатной юридической помощи, гарантированной государством и поэтому в полном и достаточном объеме подлежащей финансированию за счет бюджета (в сочетании с увеличением налогового бремени - в связи с прекращением действия Постановления Президиума Верховного Совета РСФСР от 8 июля 1998 г. № 1560-1 "О мерах по социальной защите граждан, занимающихся адвокатской практикой в коллегиях адвокатов РСФСР в условиях перехода экономики к рыночным отношениям"). Все эти изменения значительно увеличивают объемы отчислений адвокатами от сумм гонораров, ухудшая положение адвокатов и подзащитных. Такое положение Федерального закона не соответствует статьям 2, 55 (часть 2 и 3) и статье 57 Конституции Российской Федерации.

Если до введения обжалуемого Закона в действие на основании положений главы IX Положения об адвокатуре РСФСР органы юстиции осуществляли взаимодействие с адвокатурой, то в настоящее время государство в лице чиновников фактически подмяло адвокатуру, и теперь ею управляет административно и организационно, лишь на словах декларируя ее независимость, которой фактически нет.

Воплощая идею "управляемой демократии" с помощью подчинения своему влиянию институтов гражданского общества с целью ликвидации независимого профессионального адвокатского сообщества правозащитников, власти нарушают основной принцип независимости судебной системы, равенства прав и состязательности.

Указанные положения федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" противоречат концепции независимости адвокатуры от органов власти, поскольку эти положения поставили адвокатов в полную зависимость от чиновников.

Проблемы законодательного обеспечения гарантий независимости адвокатов являются актуальными не только в Российской Федерации, но и представляют собою проблему ООН.

Так, предметом деятельности Специального докладчика ООН по вопросу независимости судей и адвокатов является не только мониторинг и помощь при расследовании фактов преследования адвокатов и расправ над ними, но и выработка рекомендаций мировому сообществу, ориентиров законодательного обеспечения уголовно-правовых гарантий независимости адвокатов на основе принципов равенства, законности и справедливости. Задача законодательного обеспечения независимости адвокатов, в частности и адвокатуры как самоуправляемой корпорации профессионалов-защитников, может быть выполнена государством путем совершенствования уголовно-правовых норм, что позволит защитить адвоката от незаконных действий, прежде всего его процессуальных оппонентов. Для этого необходима государственная воля и убедительный анализ российского законодательства, гарантирующего уголовно-правовую защиту адвокатов. Такой прецедент правовой оценки действующего российского законодательства был дан Конституционным Судом Российской Федерации по жалобе о неконституционности ряда положений Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и статей 294 и 198 Уголовного кодекса РФ.

Важность и актуальность проблемы соблюдения российскими властями уголовно-правовых гарантий независимости адвокатов, выполняющих в уголовном судопроизводстве функции защитников прав подозреваемых и обвиняемых понятна каждому адвокату и любому гражданину, который сам испытал произвол власти. Необходимость дальнейшего совершенствования уголовного законодательства в области уголовно-правовых отношений будет доказана, когда Европейский суд по правам человека признает факты нарушения властями Российской Федерации моих прав и свобод, которые предусмотрены Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод, в том числе в результате нарушений гарантий независимости адвоката Бровченко по жалобе против российских властей (рег. № 1603/02), и назначит справедливую компенсацию.

Выводы и суждения о степени и возможности реализации уголовно-правовых гарантий независимости адвокатов основаны на личном печальном опыте шестилетней борьбы против произвола российских властей, нарушающих не только нормы материального права, но и законодательство об уголовно-правовых гарантиях независимости адвоката, в том числе положений, следующих из принципов равенства, законности, справедливости и оснований уголовной ответственности, согласно общей части Уголовного кодекса Российской Федерации.

Проблема развития уголовно-правовых гарантий и совершенствования в этой области законодательства предлагается для широкого обсуждения всеми заинтересованными лицами.

Поскольку проблема гарантий независимости достаточно остро стоит также перед непрофессиональными правозащитниками, допущенными судом для участия в уголовных делах в качестве защитников наряду с адвокатами, эта проблема предлагается для обсуждения также и членами неадвокатских правозащитных организаций. Только объединение усилий всех правозащитных сил позволит добиться от российских властей изменений не только законодательства, но и корректировки правоприменительной деятельности.

Решение проблемы уголовно-правового обеспечения гарантий независимости адвокатов позволит российской судебной системе быстрее привести в соответствие с европейскими стандартами правосудия российскую практику защиты прав человека, реалии которой не позволяют дать положительную оценку исполнению российскими властями своих международных обязательств, в том числе в рамках Европейской Социальной Хартии и Совета Европы.

Интеграция России в Единую Европу невозможна, пока российские власти не гарантируют защиты прав граждан правосудием европейского уровня и в соответствии с положениями статьи 18 Конституции Российской Федерации.